Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля - Роман Витольд Ингарден

имеющее насыщенный красно-зеленый оттенок, имеет очень четкие границы и очень интенсивно. Как наблюдение источников яркого света, так и сохранение последовательных образов очень утомительны и даже опасны для глаз. Профессор Эвальд Херинг, впервые исследовавший последовательные образы, впоследствии даже ослеп. Наглядность последовательного образа совсем не «скрыта». Чистые цветовые феномены являются самоприсутствующими, точно так же, как и феномены восприятия, хотя они и отличаются друг от друга. Итак, сопоставьте теперь три этих наглядных феномена: 1. то, что появляется (переживается) в ходе восприятия, в частности, визуального восприятия, 2. цветовые пятна в последовательных образах, и 3. [наглядные репрезентанты восприятия] вещей. Раскрытие различия между этими тремя типами наглядности играет важную роль, если мы хотим ясно осознать, чем феноменологическое понимание восприятия или опыта отличается от понимания традиционного, господствующего в психологии XX столетия и заимствованного у эмпириков. Я уже рассказывал Вам, каково это было, когда я, еще перед Первой мировой войной, будучи испытуемым, должен был говорить, что я вижу, в то время как мне, в ходе определенных экспериментов, показывали те или иные цветные вещи. <Возьмем такой пример.> Я только что посмотрел на мои часы и увидел положение их стрелок. От эмпиристски настроенных психологов мы бы услышали следующее: «Вы «увидели» свои часы? Часы в подлинном смысле Вы не можете видеть. И бумагу Вы тоже не видите. То, что Вы на самом деле «видите», — это светлые и темные цвета, это ощущения, определенные световые рефлексы. И если Вы говорите, что то, что Вы здесь видите, — часы, то {на самом деле} Вы просто знаете это из прошлого опыта». Это значит: что-то из того, что я видел раньше, определенным способом «ассоциировалось» с многообразными ощущениями, которые я имею сейчас. И не просто ассоциировалось; прежние феномены восприятия (ощущения) сейчас как бы проснулись и смешались с теперешними моими ощущениями в некий клубок, в нечто целое. «Это и есть якобы «увиденные» сейчас часы, о которых Вы так простое говорите, что Вы их видите и что Вы в определенном смысле, если можно так сказать, вспоминаете о них, а именно, относительно того, как, собственно, они выглядели раньше».

Я думаю, все это (мнимое) описание того, что происходит при видении вещей, есть чистая конструкция. Ее разрабатывают из страха, чтобы как-нибудь не исказить чувственное восприятие, т.е. опыт; кроме того, выдвигается требование (к примеру, у Авенариуса) «очистить» его. [Следовательно,] предполагается, что два различных типа наглядности могут образовывать сплав: наглядность представления и, в особенности, воспоминания может сплавляться, образуя некую целостность, с наглядностью ощущений, которые имеют в тот или иной момент. Если ориентироваться на приводимые всякий раз примеры, то может показаться, что эти ощущения суть простые вещные качества, относительно которых в то же время принимается гипотеза, что их возникновение обусловлено каузальным воздействием физических стимулов. Но по сути дела здесь перед нами два противоречащих друг другу определения. Во всяком случае, понятие ощущения определить так невозможно. Предметные качества, как они даны в восприятии, невозможно понимать как «ощущения». Но оставим это.

Существенная гетерогенность данности восприятия (1. Феномен самоприсутствия; 2. «Несокрытая» наглядность) и данности «представления», а также воспоминания (1. нет самоприсутствия, есть лишь репрезентация с помощью некого наглядного репрезентанта; 2. «скрытая» наглядность) делает невозможным возникновение во внешнем восприятии некой смеси или же сплава [двух типов наглядных моментов: с одной стороны, моментов восприятия или ощущения, с другой стороны, моментов простого представления или воспоминания.] Кроме того, представленное находится в особом пространстве представления и вообще не может появиться в том пространстве, в котором даны воспринятые вещи и процессы. Если во время восприятия мы вспоминаем о чем-либо, то оно остается вне поля восприятия. И если а том, что дано в восприятии вещи, скажем, появляются моменты, которые не могут быть идентифицированы с качествами ощущений, то есть полностью выходят за пределы их области, то во всяком случае мы здесь все же не имеем дела со всего лишь «представленными» или «вспомненными» моментами. Поскольку одновременно необходимо подчеркнуть, что актуальное восприятие, например, то, которое я осуществляю сейчас, восприятие этого зала, не является независимым от моих прежних восприятий, причем как относительно момента полагания бытия (Seinsthesis), так и относительно качественного определения того, что мне сейчас дано. Существует, определенное отношение между тем, что переживается актуально и тем, что переживалось ранее, а также зависимость первого от второго. Однако неверным было бы утверждение, будто какие-то прежние представления становятся актуальными восприятиями. Все это важно, поскольку сейчас мы должны перейти к более подробному анализу восприятия. Ибо следует признать, что в нашей жизни, в нашем отношении к миру нет изолированных восприятий. В нашей жизни всегда появляются целые потоки или множества восприятий, которые как-то соотносятся друг с другом и даже синтетически связаны: очень многое из того, что происходит в этот момент, как-то связано с тем, что было, а также с тем, что будет. Как образуется эта связь — эту тему я хотел бы сегодня обсудить в оставшееся время.

Но вначале я должен начать с другого, с того, о чем я раньше уже сказал несколько слов. Например, когда я шел по прекрасному, лежащему между зданиями университета Осло лугу, я неожиданно увидел дом, в котором мы сейчас и находимся. И как только я его увидел, я повернулся немного вправо. (Я, разумеется, шел оттуда, где стоит здание администрации.) [Увидел ли я с того места лишь одну часть дома?] Нет, мне был дан весь дом, и поскольку он был мне дан, я себя повел так, повернувшись к нему. Тем не менее, можно спросить: действительно ли я видел этот дом? Я увидел его, на этом я настаиваю. Я увидел сам дом, а не какой-то репрезентант дома. «Но что ты в действительности увидел?», — зададут мне вопрос. «Что в действительности было тебе дано?». Ну, это был вот этот дом, правда, только с внешней стороны, с той, где находятся такие красивые окна и т.д., а рядом стоял другой дом, очень высокий, у него тоже были окна... Значит, то, что я «в действительности» увидел, говорят они теперь, — это только передняя сторона дома. Ну, а задняя сторона? Ну, ее я не видел или, во всяком случае, видел не так, как я видел переднюю сторону. Чтобы так увидеть «заднюю сторону», я был бы должен обойти дом. Значит, мне нужно еще проверить, есть ли вообще у этого дома задняя сторона? Нет, этого не нужно. Потому что если бы этот дом не был с самого первого момента